Прошло 70 лет, как отгремела Великая Отечественная Война. Новое поколение относится к ней, как к страницам истории. Детям трудно примерить на себя всё то, что было связано с той войной. Власти сегодня не оставляют горстку ветеранов без соц.поддержки, вниманием же эти люди в наши дни не избалованы.
Терехова Сусанна Ивановна, о которой сегодня пойдёт речь, родилась в 1924 году в семье потомственных кубанских казаков. И, как и миллионы советских школьников в день объявления войны танцевала на своём выпускном вечере. Мечтала стать учителем, как оба её родителя, уже с четырнадцати лет была активной комсомолкой и работала в школе младшей пионервожатой. 22 июня 1941 года с ребятами из класса они договорились встретиться в Николаевке — райцентре Краснодарского края, и сделать общее фото на память. Приехав туда заранее, девушка решила навестить свою бабушку, похвастаться новеньким аттестатом и красивым платьем. Но здесь она узнала страшную новость – немецкие захватчики пересекли границы СССР — началась война!
Чуть позже, правда, то ли по инерции, то ли из уверенности, что война не может продлиться долго, Сусанна поступит в Педагогический институт. В свободное от учёбы время, по просьбе военкомата, в страшный холод будет расчищать с однокурсниками аэродром, разносить повестки призывникам. Однажды, в сорок втором, когда военрук, вручая ей пачку новеньких повесток без единого имени только с печатями и подписями, скажет: «Сама реши, кому идти на фронт. Выбирай только рослых, широкоплечих и сильных, маленьких не бери!», она поймёт, что пришел и её черед, ведь военрук имел в виду 13-14 летних подростков, все остальные уже были на фронте. Юношей, правда, сначала направляли на учёбу, а лишь потом на передовую. «Кто же,если не я!»-это выражение было девизом многих советских людей того времени, и девушка сделала свой выбор — одну из этих повесток выписала на своё имя. Её направили учиться на курсы телефонисток. Просилась на фронт. Но партия решила иначе, отправив на стратегически важный объект – охранять бакинскую нефть. Баку и Северный Кавказ был основным, некоторое время, единственным источником нефти. Когда немцы в октябре 1942-го поняли, что взять Грозный им не удастся, они разбомбили грозненские нефтепромыслы, нефтехранилища и нефтеперерабатывающие заводы — нефть лилась прямо по улицам Грозного, горела Сунжа от вылившихся в неё нефтепродуктов, добыча и транспортировка нефти из Грозного восстановилась не сразу. А после потери Украины резко выросло значение Кавказа и Кубани как источника зерна. Словом, потеря советскими войсками этого региона могла оказать решающее влияние на общий ход войны, поэтому Гитлер выбрал именно это направление в качестве основного. Группа армий, созданная для наступления на Кавказ, получила задание: окружить и уничтожить южнее и юго-восточнее Ростова-на-Дону войска Южного фронта, отошедшие за реку Дон, и овладеть Северным Кавказом; затем предполагалось обойти Большой Кавказ одной группой с запада, захватив Новороссийск и Туапсе, а другой группой — с востока, овладев нефтеносными районами Грозного и Баку. Немцы рвались к нефти изо всех сил, но Сталинград стал камнем преткновения на этом пути.
«Везли нас в эшелоне без окон с короткими остановками в определенных местах, где мы могли справить естественные надобности, заправиться пайком и ехать дальше на восток», -вспоминает Сусанна Ивановна. В Баладжарах, в первый раз за несколько дней, хорошо накормили. Всех, и юношей, и девушек коротко постригли. Сусанна, не желая расставаться с шикарными косами, спряталась, надеялась, авось, забудут про неё, а косы можно и под пилотку спрятать, — нашли, постригли «под мальчика». Выдали одежду на пять размеров больше нужного, так что юбка спеленала ноги, а рукава гимнастёрки висели до колен. Завхоз запретил переделывать форму, потом, если что, куда такую куцую девать. Девушки попросили Сусанну пойти к командиру: «Ты маленькая, тебе ничего не будет». Пошла, продефилировала перед ним в новой форме, убедив, что так воевать невозможно. Через два дня прислали портных, которые прямо здесь, на месте, помогли обрезать рукава и подолы. Поскольку объект у них был секретный, и помещений не полагалось, девушки сами построили себе землянки, где жили всю войну. На случай, если немецкие войска прорвут-таки линию фронта, бойцы небольшими отделениями были рассредоточены по горам и сопкам. Многие из них до самого конца, не видели друг друга, только потом, после войны, на встречах фронтовиков узнавали тех, с кем три года изо дня в день обменивались лаконичными сводками по линии связи.
На вопрос, что самое трудное было в годы службы, Сусанна Ивановна рассказывает о дне, когда она, проснувшись после дежурства, обнаружила, что все их «сорокопятки»-пушки и люди, к ним приставленные, исчезли с поста. Оказалось, их отправили в Сталинград, захлёбывающийся в то время в страшном противостоянии. На посту их осталось только трое. Две девушки и один калека-солдат. Вот где было страшно! Не выстоять, подвести, не оправдать надежды страны! И словно, почувствовали немцы прореху, выслали на их линию самолёт-разведчик. Только случайность помогла Сусанне и её подруге расслышать негромкий рокот самолетного двигателя и вовремя дать телефонограмму на аэродром. Лётчики среагировали быстро, поднялись в воздух и, окружив, заставили немецкий самолёт приземлиться, взяли «языка». А девушек и солдата представили к награде.
Так и жили они. Точнее, выживали. Боролись со степными ветрами, что засыпали их землянки песком, с проливными, много дней непрекращающимися дождями, спали по двое, согревая друг друга в холодные ночи. Потихоньку, опасаясь трибунала, выменивали сухари — положенный им паёк, на тёплые носки и свитера. Сусанне довелось вылечить внука старика-местного жителя, в благодарность дедушка остаток войны, всякий раз, как проезжал мимо их поста на базар, одаривал их фруктами. А в остальном у них всё было всерьез, политзанятия, тревоги и ежедневные дежурства. До их линии так не дошли боевые действия. Зато тут и там слышались рассказы, что девчонок-зенитчиц, стоящих на страже государственной нефти, убивают ножами лазутчики. «У нас были зенитные установки против самолетов, но не было личного оружия. Выходя из расположения, мы клали в сумку два булыжника – это было единственное наше спасение. Главное было не терять бдительности!» — рассказывает Сусанна.
И бдительность они не теряли. Были на станции — узловом железнодорожном пункте, откуда регулярно на фронт уходили составы, разведчики и дезертиры, которых тоже отлавливали. Правда, как выяснялось, дезертировали всё больше из относительно тихого района на фронт не желающие киснуть в тылу солдаты. Их возвращали в части, объявляли наряды вне очереди, потому что есть такая обязанность — защищать родину там, где она тебе приказала. Были среди таких «дезертиров» особо настырные, пару из них отправили таки на передовую, откуда потом получили благодарность за отличную выучку и воспитание героев.
Но в основном в прикаспийских степях и кавказских горах служили девушки. Сусанна лично возглавляла агитбригады по мобилизации добровольцев из числа местных жителей. Девушки-армянки, азербайджанки, калмычки регулярно пополняли их ряды. Было место и коротким танцевальным вечерам по случаю побед Советской армии и строгим митингам – девчонки боролись со сквернословием в рядах солдат – инвалидов. Те, получив тяжёлые ранения, отправлялись дослуживать в Закавказье и в разговорах с зенитчицами не стеснялись «крепкого словца». Восточные девушки, не привыкшие к таким выражениям, перевоспитывали взрослых солдат, да и себя умудрялись держать в строгости и чистоте, стоически выдерживая атаки насекомых, присутствия которых нельзя было избежать в сырой, промозглой землянке.
Так сохранили свою пядь земли обычные девочки. На долгожданный парад Победы они были отправлены в Баку. Сусанна Ивановна навсегда запомнила, как синхронно поворачивались в одну сторону и давали залпы пушки, как салютовали из винтовок девушки, а главное то ощущение, тот незабываемых вкус Победы. Оценить масштабы этой войны Сусанна смогла, поездив по близлежащим городам: Сталинград, Грозный были основательно разрушены. В первый же мирный год, Сусанна восстановилась в Институте, но была отчислена за то, что во время войны, её мама с подростками -сестрой и братом — находились на оккупированной немцами территории, не помогли, и боевые заслуги перед отечеством. и повестка о без вести пропашем на фронте отце. Что было потом, Сусанна говорит неохотно. Только окончив таки ВУЗ, уже другой, не педагогический, – с прежней мечтой пришлось расстаться, — по распределению она оказалась в Казани. Здесь вышла замуж и осела.
Её муж-Рашид, танкист, прошедший немецкий плен, так же был подвергнут «очищению» в советских лагерях. Но они умели жить и трудиться, не таили обид на свою, не всегда справедливую, страну. Сусанна и Рашид обзавелись в Казани домом и тремя детьми. 25 лет отдала женщина одному из заводов нашего города. Пережила смерть мужа, не смирилась с потерей горячо любимого внука Михаила в 90-е, с одной из своих дочерей — женщиной наделенной той неповторимой красотой, которая бывает только от межнациональных браков, — Виолеттой, Сусанна Ивановна отметила свой девяносто первый день рождения. Дети и даже внуки её – силен в них ген учительства — в большинстве своём педагоги.
В свои девяносто один Сусанна Ивановна, улыбчивая и жизнерадостная, живёт воспоминаниями о войне, о которой помнит всё, и заботами о детях, внуках и правнуках. Ей ли не знать секрет этой жизни и её цену!
