Приезд в Казань независимой компании «театр-post» из Санкт-Петербурга наделал много шума.
В первый же день Дмитрий Волкострелов дал интервью казанским СМИ , где без обиняков говорил о том, что в нашей стране «отсутствует демократия», «установлен воровской, коррупционный режим», что Россия «является частью европейской цивилизации», и театр сегодня одна из последних «зон свободы, творческой и политической»(«Бизнес-Онлайн»). О своей же независимой компании он рассказал, как о театре, где зрители частенько встают, шумно выходят из зала, кричат сквернословия в адрес режиссера, словом, становятся агрессивны. Таким образом, интерес публики к первому спектаклю, который имел место быть прошлым вечером в творческой лаборатории «Угол» был значительно подогрет. Только театральный истеблишмент составил не менее 60 процентов зрительного зала.
Самая новая постановка Дмитрия Волкострелова «Мы уже здесь» по пьесе минского драматурга Павла Пряжко, действительно, произвела впечатление. Из зала зрители выходили пришибленные, с растерянными улыбками заглядывали в глаза друг друга, а самые независимые задавали вопрос: «Ты чего-нибудь понял?» Лично я, когда вышла из дверей лаборатории «Угол» и увидела, что народ не торопится расходиться, озадачилась: не напрасно ли я ухожу? Вдруг это такой антракт? Как и всё остальное, своеобразный. И будет продолжение? Ведь точки в действии поставлено не было, оно могло продолжаться еще и еще, нас просто милостиво отпустили, именно в этот момент, сочтя, что с нас для начала хватит.
Спектакль о людях, переселившихся на Марс. Они называют себя колонистами. В начале представления у них потеряна связь с Землей, примерно к середине герои говорят о том, что с Земли пришло сообщение. Правда не из Центра, а личное, то ли от мамы, то ли от отца Марины. Ближе к концу мы узнаем, что Центр с чем-то поздравил их всех, в особенности Марину. Правда, не все верят в то, что поздравление выслал не робот и про них не забыли, однако, никто из присутствующих возвращаться на Землю не хочет. По разным причинам. Сергей и Павел уверены, что они вернувшись с Марса, вызовут «повышенный интерес», повсюду к ним будут приставать журналисты с вопросами, глупее которых не придумаешь: «А что для вас значит Марс?». И даже в трусах на балкон покурить не выйдешь, а еще, чего доброго, про тебя снимут кино. Марина же судя по всему, здесь на Марсе, находится «в центре своей мечты». Девушка не закончила никакого специального высшего учебного заведения, но всю жизнь мечтала проектировать здания, здесь, на Марсе ей, наконец, представится такая возможность.
Это по существу. Хоть сколько-нибудь. В остальном же герои, вырванные из земной суеты, просто неспешно общаются друг с другом. Настолько не торопливо, что успеваешь подумать о том, в чём же фокус? Актёры играют за сценой, и с помощью камер это проецируется в черно-белом цвете на большой экран. Или это снято заранее и актёры, одетые точно так же как на экране, просто выходят из-за экрана и уходят со сцены, когда приходит их черёд. На экране мы их видим то крупно, а то в четырех квадратах, на которые разделяется экран, с разных ракурсов. На экране они говорят, а на сцене просто сидят на стуле, или без всякой связи начинают складывать и расправлять разноцветные футболки, при этом как бы демонстрируя их зрителям. И эти их показательно однообразные действия заставляют задуматься: а кто сейчас занят делом? Те, что на экране говорят о дельфинах, утаскивающих людей на дно ради забавы; о том, что один из них исхитрился пронести на станцию травку; или о том, что Алексей любит Рождество больше Нового года; те, что рассказывают не очень смешные анекдоты и прочее или эти «трудяги» с футболками и неулыбчивыми, неживыми лицами. Кто умнее? А еще, кто при этом ты? Тот, что на экране или тот, что на сцене? А главное, кем ты больше хочешь быть? Не только здесь, а вообще, в жизни.
Периодически герои останавливаются и пристально, так как-то привычно-внимательно всматриваются с экрана прямо в лица зрителей. И ты чувствуешь себя то ли насекомым под доброжелательно-изучающим взглядом учёного, то ли …Богом, потому что взгляд направлен снизу вверх.
И здесь в памяти невольно всплывает высказывание Дмитрия Волкострелова накануне: «Я не могу поддержать разговор с человеком, который считает, что «Черный квадрат» Малевича – это досадная оплошность», цитирует Волкострелова «Бизнес-Онлайн». Ведь эти взгляды, как и всё, что я вижу, направлены на меня как раз из подобного «черного квадрата». И, как произведение Малевича, это действо у каждого вызывает свои, индивидуальные, размышления. Это обращение к моему внутреннему «Я», к моей сути.
Можно долго рассуждать о том, является ли это театром, но персонажи, однозначно, живые люди. Не схемы. И при том, что создаётся впечатление, что актёры говорят от себя, то, что в данную минуту пришло им в голову, а совсем не заранее придуманный и написанный драматургом Павлом Пряжко текст, у каждого из них есть своя история, свой характер, свои сокровенные желания и глубокие мысли.
«Я считаю, что если у меня нету связи с Землей, то я могу говорить и писать о ней все что угодно. Все что хочу», — считает Павел. «И это будет уже информация…- продолжает свои рассуждения он, — Но как только есть связь, есть возможность, ты должен писать только правду». Это стоит того, чтобы осмыслить. Вроде бы самый прагматичный Алексей любит Рождество, потому что в этот день родился Создатель. Марина мечтала проектировать здания для других планет, но ей постоянно что-то мешало: то «бабушка болела, и за ней некому было смотреть, потом собака»… И не важно, что то, о чём говорят герои, не сильно меня волнует в данный момент. Важно, что у меня есть отношение к предмету их беседы. Например, Сергей боится дельфинов, хотя я, как и большинство людей уверена, что дельфины умнейшие существа и не раз спасали тонущих. Или когда Сергей рассказывает историю о том, как пассажир садится в почтовый вагон, долго рассказывает проводнице о своей семье и разводе с женой. Проводница молчит, а на следующей станции убивает пассажира, я, как и Павел, сомневаюсь,что такое может быть, но аргумент Сергея — «это же Россия», убеждает и меня. Да, у нас случаются самые невероятные истории.
Так в целом самый, на первый взгляд, незамысловатый сюжет вдруг обретает смысл, словно скелет обрастает мясом, мышцами и кожей. При этом постоянное ожидание, что сейчас эта размеренность «выстрелит», «взорвётся» каким то происшествием держит в напряжении и заставляет забыть о жизни за этими стенами, погрузиться в иную реальность, примерить на себе состояние героев, оказавшихся не здесь, на Марсе. А что всё реально и происходит со мной, мне постоянно напоминает таймер на экране, который отсчитывает секунды и минуты… моей жизни.
Так что спектакли Дмитрия Волкострелова смотреть стоит. Сегодня, 21 октября, это снова большой друг «театра-post» драматург Павел Пряжко и постановка Дмитрия Волкострелова « Запертая дверь».
В этот раз уж точно нельзя уйти раньше времени. В «Запертой двери» две части: действие одной происходит в торговом центре, где героиня работает продавщицей кофе, другой — разыграно в маленьком офисе, торгующем строительными материалами. Двое парней и девушка из офиса сосредоточенно общаются с клиентами, пью чай с печеньем и слушают любимую музыку. А в это время – прямо-таки по Чехову если не рушатся, то необратимо изменяются их судьбы. Спектакль – победитель II Молодёжной режиссерской лаборатории On театр и лауреат Санкт-Петербургской театральной премии «Прорыв» в категории «Лучшая работа режиссера».
Фото: Рамис Назмиев
